Большую роль в этом сыграл первопроходец Пётр Бекетов.

В центре Читы стоит бронзовая трёхметровая статуя человека в высокой папахе, левой рукой опирающегося на уменьшенную модель острога, за правым плечом — ружьё.

Образ первопроходца — собирательный, поскольку не сохранилось ни одного изображения Петра Ивановича Бекетова. А что мы знаем о нём? Неизвестны место, день рождения, обстоятельства смерти, дата её. Сохранились челобитные из разных мест Сибири, написанные рукой первопроходца.

Опираясь на них, можно составить очень краткое жизнеописание этого замечательного человека.
Судя по фамилии, предки его были выходцами из Золотой орды. Бекетовы постепенно добились дворянского звания. Родился будущий основатель сибирских городов на рубеже 16 — 17 веков, скорее всего, на нижегородской или рязанской земле. В 1624 году он официально числился в списках служивых людей Тобольска, в 1627 году получил звание стрелецкого сотника, а в 1630 году по Енисейскому списку возведён в разряд сынов боярских. Такому продвижению способствовали деловые качества, талант вое­начальника, умение ладить с людьми, грамотность, знание сибирских языков: бурятского, эвенкийского, якутского.

Слава о его непобедимости над воинственно настроенными местными племенами шла впереди него. Заложив семь острогов: Рыбинский и Братский — на Ангаре, Ленский (будущий Якутск) — на Лене, Усть-Прорвинский — на Байкале, Иргенский — на озере Иргень, Нерчинский — на Шилке, и Ингодинское, Чарское и Алёкминское зимовья, он обрёл известность опытного градостроителя. Известно, что Бекетов лично руководил подбором деревьев для спиливания, клеймил и размечал срубленные брёвна для стен…

Легенды и слухи о том, что в Забайкалье есть серебряные руды, давно будоражили русское правительство. «Искать серебро!» — был наказ всем, кто шёл в Даурские земли. В 1651 году один из первых землепроходцев Василий Колесников поведал енисейскому воеводе Афанасию Пашкову о том, что есть возможность разведать серебро-свинцовые руды и расширить зону сбора ясака.

Об этом Пашков сообщил в столицу. Но заранее отправил сотню казаков во главе с Бекетовым, «коево искусство и прилежание были уже известны», в сторону Восточного Забайкалья. Выйдя из Братского острога, отряд переплыл Байкал в южной части его и оказался в устье речки Прорва. Это было удачное место для возведения острога и в стратегическом плане и в наличии большого количества рыбы в воде, что значило: голодать не придётся. Здесь и решили перезимовать. Зимовка затянулась, Байкал вскрылся поздно, и только в июне следующего года двинулись «на Иргень-озеро и великую реку Шилку» вверх по Селенге, против течения по Хилку поднялись до озера Иргень. К началу осени поставили Иргенский острог. Глубокой осенью отряд спустился в долину реки Ингоды. По Ингоде доплыли до местечка примерно в районе ручья Рушмалей, которое некоторые историки называют основанием нынешней Читы.

Но продолжить путь до Нерчи помешал ранний ледостав на реке. Поэтому наскоро возвели на берегу зимовьё, в котором остались зимовать несколько человек, основной же отряд вернулся в Иргенский острог. Известно, что в мае 1653 года, как только вскрылась река, бекетовцы, разобрав зимовьё и по-новому связав плоты, направились к устью реки Нерчи, где с разрешения местного хана Гантимура «служилые люди Максимко Уразов со товарищи» ранее поставили Нелюдский острожек.

Прибыв на место, казаки занялись укреплением острога и посевом хлебов. Острог находился там, где сейчас стоит Нерчинский храм Успенья пресвятой богородицы, возведённый в 1712 году в селе Монастырском (ныне — село Калинино). Обветшавший, разваливающийся, но сохранившийся до наших дней, в настоящее время восстанавливается. Существует предание о том, что на Монастырском кладбище похоронен Ерофей Хабаров.

Укрепив острог и ожидая урожая, Бекетов думал закрепиться на берегах Шилки, сделав Нелюдский острог опорным пунктом для дальнейшего освоения Забайкалья. Однако случилось непредвиденное. Из записок Бекетова известно, что тунгусы вытоптали и сожгли все хлеба.

Чтобы избежать голода, часть казаков возвращается на Байкальские остроги, а сам воевода с остатками отряда направился на Амур. После их ухода острог сожгли. На Амуре, соединившись с отрядом Онуфрия Степанова, думал вернуться на Нерчу, чтобы отомстить Гантимуру или продолжить изучение Амура, начатое Хабаровым. Но встав под начало Степанова, вынужден был защищать Кумарский острог, осаждаемый маньчжурами. Степанов и Бекетов построили сильно укреплённую крепость, вокруг которой — широкий и глубокий ров, за ним — земляной вал, на нём — укреплённая стена, которую пушечные ядра уже не пробивали. В стене — бойницы «для исподнего и верхнего боя». Пушки — в центре острога, на возвышении — могли вести огонь во все стороны.

В центре был вырыт колодец глубиной 10 метров, от него 16-метровые желоба, по которым вода поступала для тушения пожаров от зажигательных стрел. Все попытки нападавших захватить Кумарский острог оказались безрезультатными. Оборона Кумарского острога показала высокую способность русских казаков защитить восточные рубежи России. И немалую роль в этом сыграл Бекетов.

…Как было сказано выше, неизвестны дата и обстоятельства смерти Петра Ивановича Бекетова. Судя по всему, случилось это в Тобольске, где после походов в Забайкалье он обосновался.