Об этом в 1949 году во время заседания военного трибунала рассказал командующий Квантунской армией Ямада.

О наличии у Японии бактериологического оружия советская разведка знала уже в 1937 году. 

Тогда же была выявлено место нахождения японского бактериологического отряда в районе станции Пинфань. На основании этих данных разведки во многом и строился план Маньчжурской наступательной операции 1945 года.

Перед началом операции бойцы Забайкальского и Дальневосточного фронтов владели исчерпывающей информацией о Квантунской армии. Специально подготовленная разведкой литература тщательно изучалась и офицеры и солдаты прекрасно знали, с кем им предстоит сражаться, чем вооружен противник, какие его сильные и слабые стороны. 

Но советские воины не знали одного – о существовании в японской армии специальных отрядов, предназначенных для ведения бактериологической войны, и наличии у японцев такого оружия.

Об этом знали лишь некоторые офицеры СМЕРШ, им и предстояло ликвидировать пункты дислокации бактериологических подразделений японской армии. 

Верховный главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Василевский принял тогда исключительно ответственное решение: войскам не сообщили о наличии у японцев бактериологического оружия, средств защиты от него попросту не было.

Исходя из этого, маршалом и была сформулирована главная задача, разгромить Квантунскую армию в кратчайший срок и не допустить его применения японцами.

Япония действительно готовилась применить свое «чудо-оружие» в боевых условиях и возлагала на него большие надежды. Уже в 1944 году для этого было все готово. Опасения маршала были не напрасны.

После прибытия на Дальний Восток Василевский лично познакомился с обстановкой и побывал на всех участках Забайкальского фронта. 

После этой поездки маршал внес серьезные изменения в ранее подготовленный план наступления. 

Главным образом, было сокращено время наступательной операции. Основные ее цели должны были быть выполнены не за 10, как планировалось первоначально, а за 5 дней. Делалось это для того, чтобы не допустить применения противником средств бактериологической войны.

Разведданные о наличии у японцев бактериологического оружия были учтены Василевским и при выборе направления главных ударов.

Было принято неожиданное и в какой-то мере рискованное решение. Предлагалось начать широкомасштабное наступление без обычной в таких случаях артиллерийской подготовки.

Вместо этого – стремительный натиск с одновременными 

авиационными ударами по пунктам управления Квантунской армии с целью лишить командующего Ямаду возможности управлять своими войсками и бактериологическими отрядами. 

Наступающие войска должны были стремительно выйти во вторые эшелоны Квантунской армии, где Ямада и прятал свои «чумные отряды», и уничтожить их.

Перед наступлением до каждого бойца был доведен приказ о полном запрете на употребление местной воды. Вся воды доставлялась в войска тыловыми службами с советской территории. Надо отметить, службы обеспечения великолепно справились со своей задачей, доставляя в войска боеприпасы, горючее и воду. 

Стремительное наступление советских войск, удары авиации по центрам управления, авиационные десанты в тылу Квантунской армии, уничтожение узлов связи и командных пунктов застали командующего Квантунской армии Ямаду врасплох — он не смог руководить своими войсками.

Первыми приказами Ямады после начала советского наступления стали приказы… об уничтожении отрядов «731» и «100». Японцы попросту не успевали применить бактериологическое оружие. В тех условиях, когда советские войска вышли глубоко в тыл Квантунской армии, его применение перестало иметь всякий смысл. 

А вот скрыть следы того преступления, которое готовил Ямада, но не успел совершить, было необходимо. Ямада спасал не только свою репутацию, он спасал репутацию Японии.

В 1949 году во время заседания военного трибунала генерал Ямада скажет: 

«…Вступление в войну Советского Союза и стремительное продвижение Советской Армии вглубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР…»

К 17 августа Квантунская армия потерпела полное поражение. Враг потерял около 70 тысяч человек убитыми и еще 640 тысяч было взято в плен.